Телеканал «Культура»

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Льва Гумилева.

Историк-этнограф, поэт, переводчик с персидского языка, — за этими сухими строчками долгая и очень непростая жизнь Льва Николаевича Гумилева — сына двух поэтов — Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Его судьба складывалась трагически. Отец расстрелян. Сам Лев Гумилев дважды был осужден. Провел в лагерях более 10 лет. Именно в ГУЛАГЕ начал разрабатывать ставшую знаменитой теорию этногенеза — она до сих пор вызывает споры в ученом сообществе. Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Льва Гумилева. Рассказывают «Новости культуры».

Главные университеты Льва Гумилева — годы в лагерях и тюрьмах. Здесь он пишет две свои первые монографии: «История народа хунну» и «Древние тюрки». Под Норильском — осваивает татарский и казахский языки. Даже идея источника пассионарной энергии приходит к нему в лефортовской камере.

«Как человек, имеющий такую предысторию своей жизни со всеми тяготами, ужасами, которые выпали на его долю, как он умудрился увидеть те закономерности, которые он увидел, закономерности совершенно естественно научные? — задается вопросом ученик Л. Н. Гумилева Вячеслав Ермолаев. — То, что он сделал, будучи гуманитарием, то, что он вышел за границы своей собственной науки, то, что он сумел это понять, это и делает его гениальным человеком».

Многие его идеи не признавали ни в советское время, ни позднее. Непросто смириться с утверждениями, что у кочевников была своя цивилизация, которая положительно влияла на культуру Древней Руси. Объяснения, что великие переселения кочевых народов связаны не с социальными причинами, а с климатическими, и зависят от уровня колебаний Каспийского моря — для гуманитариев звучали не всегда убедительно.

«Его волновало, как же гигантская империя Чингисхана насчитывала всего 500 тысяч человек, и они покорили Индию, в которой были десятки миллионов, Китай, миллионов, огромные европейские народы? И он дал некий ответ, который лежит на стыке географии, биологии и истории. — говорит доктор физико-математических наук, профессор Георгий Малинецкий. — Но сейчас появилась следующая стадия: мы знаем историю не только качественно, мы знаем количественно».

В перестроечное время страна захлебывалась гумилевскими идеями. Лев Николаевич собирал аншлаги на лекциях. Они транслировались на многомиллионную телевизионную аудиторию. Со временем массовый интерес ослаб. Наследие ученого стало предметом обсуждения в основном в академических кругах.

«Именно в культурологическом плане Гумилев предвосхитил многие те подходы, которые стали хрестоматийными в конце XX — начале XXI века, — отмечает кандидат исторических наук, заместитель директора Российского института культурологии Алексей Васильев. — Но были неочевидными в то время, когда он это писал. Идея многообразия культур, цивилизаций, равного достоинства культур, признание ценностей культурного многообразия и межкультурного диалога. Сейчас это хрестоматийные вещи, которые находятся в декларациях ЮНЕСКО».

Идеи Гумилева — и прежде всего его самую спорную теорию этногенеза — теперь рассматривают с точки зрения междисциплинарной. С помощью математического моделирования, социальной психологии, социологии сегодня можно не только более объективно познавать историю, но и прогнозировать будущее.