Цель:

• сообщение дополнительной информации о К.Симонове;
• знакомство с культурной жизнью России 40-х гг 20 в.;
• воспитание общечеловеческих ценностей

Оборудование: портреты Симонова и Серовой

2 ведущих — ученики, читающие стихи

1-й ведущий: — Валентина Половикова родилась в семье знаменитой московской актрисы. Ей было 8 лет, когда она начала репетировать в театре. Жизнь проходила на сцене. Валентине было 14, когда она поступила в театральную школу, после 1-го курса сразу в театр рабочей молодёжи. Здесь она с заметным успехом сыграла несколько ролей, была на виду.

2-ведущий: — Ей было 20 лет, когда она встретилась с молодым прославленным лётчиком Анатолием Серовым. Это была любовь с первого взгляда. Серов вечером провожал её на Ленинградском вокзале в Москве, когда она уезжала с театром на гастроли, а утром встречал её в Ленинграде на Московском вокзале. Уже тогда она познала, что такое молва. Вокруг имени молодой актрисы начинала клубиться легенда. Валентина Половикова вышла замуж за Анатолия Серова и навсегда сохранила его фамилию за собой. Они прожили очень недолго. Серов погиб в1939 году на испытаниях.

1-й ведущий: В декабре 39-го г. молоденькая вдова была приглашена в Кремль. Сталин отмечал своё 60-летие. Рядом с Серовой сидела вдова Валерия Чкалова. Вдовы героев были в почёте. Фотографии Валентины Серовой постоянно печатались в газетах. Толпы простаивали в очереди на фильм с её участием «Девушка с характером». Серова становилась кумиром, она до сих осталась одним из символов, опознавательных знаков той уже далёкой эпохи.

2-ведущий: Серова в кино — это было явление. В её лице, повадке, облике было то, что мечтал видеть зритель. Актриса выработала новый тип очаровательной, влекущей к себе, задорной советской девушки. Если героини Любови Орловой и Марины Ладыниной были идеальными характерами, то героини Серовой пришли из реальной жизни. Её лицо рассказывало так много, что не требовало дополнительных объяснений. В Серовой были юмор, естественность, сексуальная притягательность. Её героини могли быть не только мечтой, они могли быть рядом.

1-й ведущий: Но было в молодой звезде ещё одно, весьма немаловажное обстоятельство: она была талантливой актрисой, поражающей своей артистичностью. Теперь только по литературе можно представить себе, какой грандиозный успех у публики имел в 40-е годы театр Ленинского комсомола, где тогда играла Серова. В театр нельзя было попасть. Там ставили пьесу Горького «Зыковы», Павлу играла Серова. Она впоследствии вспоминала, как ей мешало, что на каждом спектакле в первом ряду сидел какой-то смуглый молодой человек с цветами и испытующим взором следил за ней. Он не пропускал ни одного её спектакля, но заметила она его только на «Зыковых». Это был начинавший тогда входить в моду поэт Константин Симонов, ему было 24 года.

Чтение стихотворения Симонова «Пусть прокляну впоследствии»

Пусть прокляну впоследствии
Твои черты лица,
Любовь к тебе — как бедствие,
И нет ему конца.
Нет друга, нет товарища,
Чтоб среди бела дня
Из этого пожарища
Мог вытащить меня.
Отчаявшись в спасении
И бредя наяву,
Как при землетрясении
Я при тебе живу.

Когда ж от наваждения
Себя освобожу,
В ответ на осуждения
Я про себя скажу:
Зачем считать грехи её?
Ведь, не добра, не зла,
Не женщиной — стихиею
Вблизи она прошла.
И, грозный шаг заслыша, я
Пошёл грозу встречать,
Не став, как вы, под крышею
Её пережидать.

2-ведущий: Открывалась следующая глава её биографии, начало любовного романа, который будет переживать вся страна. Это был, пожалуй, единственный случай, когда любовь двух людей
оказалась предметом массового интереса в сталинской России.

В 1942 году Государственное издательство художественной литературы выпустило лирический дневник Константина Симонова «С тобой и без тебя». Он вышел с посвящением — «Валентине Васильевне Серовой». Зимой 42-го года на страницах «Правды» публиковалось знаменитое «Жди меня» — стихотворение, которое вскоре знали все. «С тобой и без тебя» нельзя было забыть — стихи переписывали от руки, посылали на фронт, в тыл, строчками этих стихов объяснялись в любви. В «Правде» «Жди меня» было напечатано с посвящением из двух букв — В.С.

Чтение стихотворения Симонова «Жди меня»

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,

Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

1-ведущий: Ни один поэт в те годы не знал такого оглушительного успеха, какой познал Симонов после публикации «С тобой и без тебя». Никогда впоследствии он не писал таких замечательных стихов, навсегда оставшихся в литературе. В более поздних изданиях уже не печатали посвящение «Валентине Серовой», Симонов всё вычеркнул и только две буквы «В.С.» оставляли над «Жди меня» — потому что само стихотворение стало фактом истории Великой Отечественной войны. В её начале Симонов писал: «Будь хоть бедой в моей судьбе, но кто б нас ни судил, я сам пожизненно к тебе себя приговорил».

2-ведущий: Начиная с первой пьесы «История одной любви» до середины 50-х гг всё своё творчество Симонов посвящает Серовой. Она — героиня его лучшего поэтического сборника, его муза, его возлюбленная. С фотографией Серовой, сделанной во время съёмок фильма «Сердца четырёх», Симонов не расставался все четыре года войны.

Чтение стихотворения Симонова «Я перебрал весь год.»

Я, перебрав весь год, не вижу
Того счастливого числа,
Когда всего верней и ближе
Со мной ты связана была.

Я помню зал для репетиций
И свет, зажженный, как на грех,
И шепот твой, что не годится
Так делать на виду у всех.

Твой звездный плащ из старой драмы
И хлыст наездницы в руках,
И твой побег со сцены прямо
Ко мне на легких каблуках.

Нет, не тогда. Так, может, летом,
Когда, на сутки отпуск взяв,
Я был у ног твоих с рассветом,
Машину за ночь доконав.

Какой была ты сонной-сонной,
Вскочив с кровати босиком,
К моей шинели пропыленной
Как прижималась ты лицом!

Как бились жилки голубые
На шее под моей рукой!
В то утро, может быть, впервые
Ты показалась мне женой.

И все же не тогда, я знаю,
Ты самой близкой мне была.
Теперь я вспомнил: ночь глухая,
Обледенелая скала...

Майор, проверив по карманам,
В тыл приказал бумаг не брать;
Когда придется, безымянным
Разведчик должен умирать.

Мы к полночи дошли и ждали,
По грудь зарытые в снегу.
Огни далекие бежали
На том, на русском, берегу...

Теперь я сознаюсь в обмане:
Готовясь умереть в бою,
Я все-таки с собой в кармане
Нес фотографию твою.

Она под северным сияньем
В ту ночь казалась голубой,
Казалось, вот сейчас мы встанем
И об руку пойдем с тобой.

Казалось, в том же платье белом,
Как в летний день снята была,
Ты по камням оледенелым
Со мной невидимо прошла.

За смелость не прося прощенья,
Клянусь, что, если доживу,
Ту ночь я ночью обрученья
С тобою вместе назову.

1-й ведущий: В годы войны Серова безотказно ездила с концертными бригадами по госпиталям, пела романсы — Серова умела это делать, читала стихи. Однажды в одном из госпиталей, где на излечении находился высший командный состав, после концерта к ней подошёл врач и попросил подойти в палату к больному, он лежал в отдельной. Войдя, она увидела обращённое к ней лицо, бледное, исхудавшее, только огромные синие глаза смотрели на неё внимательно и настороженно. Это был маршал Рокоссовский. Энергетическая жизнерадостность, свойственная Валентине Серовой в те годы, действовала на окружающих всегда, она это знала, но никогда прежде не испытывала этот ток взаимного обмена, который пронзил её при этой встрече. Словно мир стал богаче и гармоничнее.

2-й ведущий: Симонов сразу заметил перемену в ней, когда она вернулась домой, и она откровенно призналась ему в любви, которая встретилась ей.

Чтение стихотворения Симонова «Мы с тобой из племени.»

Мы оба с тобою из племени,
Где если дружить — так дружить,
Где смело прошедшего времени
Не терпят в глаголе «любить».

Так лучше представь меня мертвого,
Такого, чтоб вспомнить добром,
Не осенью сорок четвертого,
А где-нибудь в сорок втором.

Где мужество я обнаруживал,
Где строго, как юноша, жил,
Где, верно, любви я заслуживал
И все-таки не заслужил.

Представь себе Север, метельную
Полярную ночь на снегу,
Представь себе рану смертельную
И то, что я встать не могу;

Представь себе это известие
В то трудное время мое,
Когда еще дальше предместия
Не занял я сердце твое,

Когда за горами, за долами
Жила ты, другого любя,
Когда из огня да и в полымя
Меж нами бросало тебя.

Давай с тобой так и условимся:
Тогдашний — я умер. Бог с ним.
А с нынешним мной — остановимся
И заново поговорим.

Дома стало нелегко, но в тот момент это не имело для неё никакого значения. Один раз Серова предложила пари своему давнему партнёру по сцене, что ровно в 5 часов, минута в минуту, под её окнами остановится правительственный «ЗИМ», из него выйдет военный, который несколько минут простоит глядя на её окна. «Думаю, ты узнаешь его в лицо». С этими словами она отодвинула штору и актёр увидел, как к тротуару подъезжает лимузин, из него выходит высокий представительный мужчина, который, как и обещала Серова, не сдвинулся с места, а только стоял и глядел на её окна. Актёр успел разглядеть маршальские погоны и долгий печальный взгляд из-под лакированного козырька. Рокоссовский!

1-й ведущий: Такое бывает только в кино. Но вся жизнь Валентины Серовой -это кино. Драматическое, патетическое, эпохальное. Советский вариант «Унесённых ветром». Со страстями, смертями, войнами. Любовь, вспыхнувшая посреди войны, длилась недолго. Несвобода обоих, его раны, её слава и многое другое не позволили им тогда соединить свои судьбы.

После войны Рокоссовский будет направлен в Польшу, а Серова вернётся в свою привычную жизнь — театр, репетиции, съёмки, гастроли. По свидетельству близких, этот «громкий» роман станет тяжёлым испытанием для её семейной жизни и может служить объяснением рокового пристрастия к алкоголю, приведшего к болезни, уходу из театра, а позднее и к разрыву с Симоновым, который считал, что после вина легче мириться.

2-й ведущий: Серовой исполнилось 40, когда Симонов оставил её. Это произошло в 1957 г. судя по всему, он бесконечно устал от её нервных срывов,  пристрастия к питью, в доме покоя не было.

Чтение стихотворения Симонова «Я не могу писать тебе стихов»

Я не могу писать тебе стихов
Ни той, что ты была, ни той, что стала.
И, очевидно, этих горьких слов
Обоим нам давно уж не хватало.

За всё добро — спасибо! Не считал
По мелочам, покуда были вместе,
Ни сколько взял его, ни сколько дал,
Хоть вряд ли задолжал тебе по чести.

А всё то зло, что на меня, как груз
Навалено твоей рукою было,
Оно моё! Я сам с ним разберусь,
Мне жизнь недаром шкуру им дубила.

Упрёки поздно на ветер бросать,
Не бойся разговоров до рассвета.
Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не даёт стихов тебе писать.

1-й ведущий: Последние два года жизни Серовой уже не напоминали о том, что эта брошенная всеми женщина когда-то принадлежала к «общественным верхам». Не столько постаревшая, сколько сломленная, она сохранила до конца своих дней солнечное очарование в те светлые промежутки, когда алкоголизм уничтожал её. В эти страшные годы узнала она и безработицу, и крайнюю бедность, и унижения.

2-й ведущий: К тому же ни для кого не было секретом, что Симонову, со всеми его регалиями и тиражами, неприятно любое её появление на сцене или экране. Об этом знало начальство, об этом знала она сама. Что характерно: все театральные героини Серовой пока были любимы, ничего не боялись, но когда они теряли любовь — медленно шли на дно. Так произошло и с самой Серовой.
За месяц до своей смерти Симонов призвал в больницу дочь с просьбой принести все бумаги, что остались после смерти Серовой.

Вспоминает дочь Маша: «Я увидела отца таким, каким привыкла видеть. Даже в эти последние дни тяжкой болезни он был как всегда в делах, собран, подтянут, да ещё шутил. Сказал мне: „Оставь бумаги, я почитаю, посмотрю кое-что. Приезжай послезавтра. Может, я что-то верну тебе, я знаю, тебе нелегко расставаться с этой единственной памятью о матери.“ Я приехала, когда он просил. И. не узнала его. Он как-то сразу постарел, согнулись плечи. Ходил, шаркая, из угла в угол по больничной палате, долго молчал. Потом остановился против меня и посмотрел глазами, которых я никогда не смогу забыть, столько боли и страдания было в них.

— Знаешь, прошло столько лет. А я вот перечитал все эти письма, и ощущение было такое, что это было написано только что... Я уничтожу письма. Не хочу, чтоб после моей смерти чужие руки копались в этом.

Потом добавил:

— Всякое может случиться, а то, что здесь, — он лёгким движением тронул бумаги, — касается только меня и её. Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни...и самым большим горем.»

Чтение стихотворения Симонова «Я схоронил свою любовь»

1-й ведущий: Теперь не осталось никаких свидетельств, кроме его стихов, которые неотделимы от её лица; кроме стихов, живущих самостоятельной жизнью, и неумирающих легенд о той, кому в начале сороковых он писал: «Да, я люблю тебя ещё сильней / за то, что редко счастья нам желали, / за то, что раз назвав тебя своей, / тебе всю жизнь об этом вспоминали.» На похороны Серовой Симонов не приезжал, только прислал 57 роз по числу её лет.

2-й ведущий: Жизнь расставила всё по своим местам в судьбе Серовой. Сегодня образ актрисы как бы высвобождается из-под всего горького и печального, что было в её жизни. В памяти людей остаётся светлое воспоминание о талантливой романтической женщине, не умеющей терять.

Пусть прокляну впоследствии
Твои черты лица, —
Любовь к тебе — как бедствие,
И нет ему конца...

Нет конца и зрительской любви к Валентине Серовой.